Цитаты из советских фильмов. Список из лучших кинолент

Любовь и голуби.

***

Девушки, уймите вашу мать!

***

Это откудова это к нам такого красивого дяденьку замело?

Кикимор я не понимаю!

Шо характерно — любили друг друга!

– Деньги вот сюда прячь, карманчик, во, пришила. Чего вылупился? Иди отседова.
– Извините, что помешал вам деньги прятать.

Ну, ну, пойди еще, раззвони по всему поселку! Трепло!

— Товарищ Кузькин?
— Ага, Кузякин.
— Владимир Валентинович?
— Ага, Василий Егорыч.
— А, ну правильно, у меня профессиональная память.

Только глаз, как это… один сюда, один — туда!

А ты из меня сколько крови выпил?! Я ж спокойные дни на пальцах могу посчитать!

Брак — это добровольное рабство.

Это ж надо… забраться за тысячи километров от родного дома, чтобы в море встретить человека из своей же конторы…

Надюха – мой компас земной.

– Ну чего реветь-то?!
– Ой, чё делать не знаю! Ой, горе-то какооо!.. Лёньк, поросятам дал!?

Посылаем запрос в космос: «Так, мол, и так! Как, мол?»

Помру — Ваську на поминки позову, а тебя, оглоедку, не пушщу!

— Соль — это белый яд.
— Так сахар же белый яд.
— Сахар – это сладкий яд.
— Раиса Захаровна, может с хлебушком, а?
— Хлебушек – это вообще отрава!
— Нет я бы сейчас горбушечкой отравился бы… Ну правда жрать охота!
— Не «жрать», а «есть».
— Чо?
— Не «чо», а «что»!

Ну, Василий, мягкого тебе полёта.

— Я работаю в отделе кадров.
— Что ж вы так плохо за кадрами-то смотрите?

Мы из разных социальных пластов, но ведь нас судьба связала.

— Ах ты, сучка ты крашена!
— Почему же крашеная, это мой натуральный цвет!

Надеюсь, что вы как интеллигентный человек не осудите нас за лучик счастья на темном небосклоне жизни.

Чтой-то вы все взъерепенились, я погляжу.

Когда Ленька топор подхватил, я манёхо не родила.

Да какая судьба? По пьянке закрутилось и не выберешься.

— Ты идешь к этой горгоне?
— Не, я к жене.

Людк! А Людк! Тьфу, деревня!

Ума-то Бог не дал, а души и силы — сколько хошь.

Старые, а тоже все никак не навоюетесь.

— А если это любовь?
— Кака така любовь?!
— Обыкновенна!

— Любите ли вы этого человека?
— Ой, да какой это человек!

— А если это любовь, Надя?
— Кака любовь?!
— Така любовь!

— Страшную весть принес я в твой дом, Надежда! Зови детей!

— Ой, ты че сделала-то?
— Погладила.
— Да, кто ж его теперь завяжет-то?
— Ой.
— Ну все! Съездил на курорт! Все! Распаковывай чемоданы, Людка!

— Да не пил, не пил я! Хотя повод есть. День взятия Бастилии впустую прошел.

— Мой папа очень хотел мальчика, а родилась девочка.
— Как назвали-то?
— Кого?
— Девчушку-то?
— Раиса Захаровна!

— Да какая судьба? По пьянке закрутилось, и не выберешься.

— Помру, Ваську на поминки позову, а тебя не пущy!

— Ёшкин кот!

— Кто галстук выбирал?
— Так это.. Надюха.
— Надюха… мой компас земной…

— Людк! А, Людк! Тьфу, деревня!

— Никто не знает, как она меня называла: я ее Санюшка, а она меня Митюнюшка. И, что характерно, любили друг друга.

— Что характерно, обнаглели!

— Она все спрашивает: «Куда деньги дел, куда деньги дел?»
— А куда деньги дел?

Калина красная.

Та-ак… опускаюсь всё ниже и ниже. Даже самому интересно.

Народ для разврата собрался!

Кто ж его в военкомате на ночь оставит? А вдруг он печать украдет?

Страна производит электричество, паровозы, миллионы тонн чугуна. Люди напрягают все силы, люди буквально падают от напряжения, люди начинают даже заикаться от напряжения, покрываются морщинами на крайнем Севере и вынуждены вставлять себе золотые зубы. А как же иначе?! Нужно! Но в это же самое время находятся люди, которые из всех достижений человечества облюбовали себе печку! Вот как! Славно, славно!

Не видала она, как я в церкви стоял… — Перепиши слова.

Чем тебя только делали такого!

Праздник нужен душе, праздник! Я его долго жду!

А сейчас хор бывших рецидивистов исполнит вам задумчивую песню «Вечерний звон». В группе «Бом-бом» участвует тот, у кого оканчивается срок заключения. Это наша традиция, и мы ее храним.

Я поселю здесь разврат и опрокину этот город во мрак и ужас, в тар-тарары!

Бузя, имеешь свои четыре класса и две ноздри?! Читай «Мурзилку» и дыши носом!

Видишь ли, дружок: если бы у меня было три жизни, я бы одну просидел в тюрьме, черт с ней. Другую отдал бы тебе, а уж третью прожил бы сам, как хочу.

Давай уйдем отсюда, а то мы, как два волоска на лысине: все смотрят.

Едешь свататься — даже лишней пары белья нет.

Зарезали семерых, а восьмого не углядели, ушел. — Семерых. — Семерых! Напрочь! В мешок поклали и — в воду. А восьмой донес.

И сколько сейчас дают за недоразумение? — Пять. — Раньше больше давали.

Интеллигент в замшевых ботинках обычно помалкивает. — Да? — Да. Иначе он просто хам.

Как жрать, так губа винтом.

Ну что, трактирная душа, займемся развратом!

В трудные годы колоски с колхозных полей воровал?

Мы тут из блохи голенище кроили.

Народ для разврату собрался!

Какой я вам гражданин, я вам товарищ. И даже друг и брат.

Пить надо меньше, дурачок! Кол-то выломил, а руки трясутся.

Не могли бы мы где-нибудь здесь организовать небольшой забег в ширину? Такой, знаете, бордельеро!

Операция “Ы” и другие приключения Шурика.

Напарник.

―Гражданин, уступите место, встаньте.
Если я встану – ты у меня ляжешь.

―Гражданин, эти места специально для детей и инвалидов.
―А она что, дети или инвалиды, а?
―Она готовится стать матерью.
―А я готовлюсь стать отцом!

―Закон есть закон.

―Ах, ты зрячий?! Сейчас будешь слепой!

―Значит, на стройке работаете?
―Подрабатываю.
―Что значит подрабатываю?
―Учусь в политехническом.
―Студент…

―Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы… Кто хочет сегодня поработать? А?!

―На сегодня наряды: Песчаный карьер – два человека… Карьер песчаный – два человека!
―Огласите весь список, пожалуйста.

―Песчаный карьер – два человека. Уборка улиц – три человека. Мясокомбинат … на сегодня нарядов не прислал.

―Есть наряд на строительство жилого дома,цементный завод!
―А на ликеро-водочный нет?

―Прежде всего я хочу познакомить вас с нашим замечательным коллективом, в который вы временно вливаетесь. На сколько вливается товарищ?
―На полную, пятнадцать.
―Ага. Полторы декады. Это замечательно. Ну, всего хорошего, до свидания.
―С обедом не опаздывайте!

―Пробка! Подарок из Африки.

―А если взять поэтажно весь объем работ, выполненный нашим СМУ поэтажно, то мы получим здание, которое будет в два раза выше, чем всемирно известная Эйфелева башня.
―Или втрое выше, чем знаменитая Нотр Дам де Пари… что в переводе означает собор Парижской богоматери.
―Какой-какой матери?
―Парижской. Бога… матери.

―Послушай, у вас несчастные случаи на стройке были?
―Нет, пока ещё ни одного не было…
―Будут! Пшли…

―Слушайте, где вы пропадаете, я вас по всему корпусу иду бегаю. Работа-ж стоит.
―Работа стоит, а срок идет. Ты не забывай, у тебя учет в рублях, у меня — в сутках.

―Ну, Шурик, как напарник?
―Перевоспитывается.
―Отлично. А почему шепотом?
―Спит.
―Спит?

―В то время, когда наши космические корабли бороздят просторы Вселенной…

―Учит народная мудрость: терпение и труд все перетрут – раз, кончил дело гуляй смело – два, без труда не вытащишь и рыбку из пруда – три, работа не волк, в лес… нет-нет, это не надо.

―А компот?!

―Я говорю, кто не работает, тот ест! Учись, студент!

―Правильно! И мух отгоняй.

―А, влип, очкарик?! Это только аванс! Ну, теперь всё! Ну, студент, готовься! Скоро на тебя наденут деревянный макинтош, и в твоём доме будет играть музыка. Но ты её не услышишь!

―Бить будете?
―Нет.
―А что?
―Вести разъяснительную работу.

―Может, не надо, Шурик? Я больше не буду, а?
―Нет… Надо. Надо, Федя, надо!
―Мама… мама… мама…

―Ну, граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы. Кто хочет поработать?
―Я!!!

―Да подождите вы, гражданин! На вас персональный наряд, на все пятнадцать суток. Возьмите!

Наваждение.

―Билет номер семь. Первый вопрос. Принцип работы синхрофазотрона. Костя, как слышимость? Как слышно? Как меня слышишь? Прием.

―Здрасьть, тёть ЗоЙ! Дайте, пожалуйста, ключ.
―У тебя ж сегодня экзамен!
―Еще целых три часа. Мы пока с подружкой позанимаемся.

―Берите билет.
―Профессор, можно еще?
―Пожалуйста.
―Ххх… Еще.
―Бери.
―Себе.
―Что значит себе?
―Ой, простите, профессор…
―Нет, это уж вы простите. Придете в следующий раз.
―Перебор..

― Экзамен для меня ― всегда праздник, профессор!

―Билет номер девять. Приём!
―Что-что вы сказали?
―Что?
―Какой “Приём”?
―Я сказал не “Приём”, а “При нём”. Билет номер девять, а при нём задача.

―Профессор, конечно, лопух, но аппаратура при нём-мм, при нём-мм! Как слышно?

―Ну вот, через три минуты наступит глубокий здоровый сон. Вот, пожалуйста.

―Ну как ты мог оставить вещи без никого?
―Там же Рекс, а Рекс никогда не отойдет от вещей. А у меня горло.
―Горло.
―Горло.
―И голова?
―И голова.
―Без мозгов.
―Без мозгов.

―У-у-угадал?
―П-почти…

Операция “Ы”

―Граждане новосёлы! Внедряйте культурку! Вешайте коврики на сухую штукатурку! Никакого модернизма! Никакого абстракционизма! Сохраняет стены от сырости, вас от ревматизма! Налетай, торопись, покупай живопись!

―Рекомендую, классический сюжет – Русалка, по одноименной опере. Музыка Даргомыжского, слова Пушкина.
―Сыровато!
―Одну минуточку! Имеется вполне нейтральный сюжет. Рекомендованный даже к употреблению в детских учреждениях. А?

―Сворачивайтесь! Есть дело.

―Где этот чертов инвалид?
―Не шуми! Я инвалид.

―Вот что мы имеем на сегодняшний день.
―Не мы, а вы.
―Что нас может спасти от ревизии?
―Простите, не нас, а вас.
―От ревизии нас может спасти только кража.

―Со взломом или без?
―Ну естественно, со взломом.

―Статья 89, пункт 2. До шести лет. Нет, не пойдёт.

―Так ведь кражи не будет.
―Всё уже украдено до нас.

―Скажите, пожалуйста, а вот это мероприятие… или как бы, лучше сказать, операция…
―”Ы”! Операция “Ы”!
―Почему “Ы”? Почему “Ы”?
―Чтоб никто не догадался.
―Идиот.

―Прежде всего, нам надо нейтрализовать сторожа.
―Извините, не нам, а вам.
―Нет, на этот раз именно вам!

―Сторож нежно усыпляется хлороформом и связывается без нанесения телесных повреждений. Юридически вся эта операция – всего лишь мелкое хулиганство. И вот учтите, что за все это мелкое хулиганство я плачу крупные деньги.

―Еще вопросы есть?
―Сумма?
―Триста!
―Это несерьезно!
―Я на русалках больше заработаю!
―Курам на смех!
―Стойте! Ваши условия?
―Триста тридцать!
―Согласен.
―Каждому!
―Согласен.

―Ну вот вы. Вы должны были в виде прохожего подойти к старухе и привлечь её внимание простым естественным вопросом. А вы что спросили?
―”Как пройти в библиотеку?”
―В три часа ночи?! Идиот.

―Ну а вы, что вы должны были сделать?
―Стоять на стреме. Явиться раньше милиции в виде дружиннка, ежели старушка засвистит.
―А старушка засвистела?
―Не-е-т.
―Так чего же Вы припёрлись?! Болван!
―Согласен.

―А вы? Кретин, вы должны были не воровать эти бутылки, а разбить её!
―Разбить?!
―Разбить.
―Пол-литра?
―Пол-литра.
―Вдребезги?!
―Конечно, вдребезги.
―Да я тебе за это…

―Я вам денежки принёс, за квартиру, за январь.
―Вот спасибо, хорошо, положите на комод!

―Вы не скажете, сколько сейчас градусов ниже нуля?
―Чего-чего?.. Ты что?
―Я… тренируюсь.
―Тренируйся лучше… на кошках.

―Бабуля! Закурить есть?
―Что?
―А-а где бабуля?..
―Я за нее.

―Проклятый! Расхититель социалистической собственности! У, мерзавец!

―Бегите звоните в милицию, а я покараулю.
―Ага. В случае чего – свистите.

Здравствуйте, я Ваша тётя!

―Как сюда попала этот сэр?

―Джин, бренди, ром?
―Я на службе, сэр.
―Значит, виски.

―Как вам не стыдно пугать слабую женщину?

―Я тётушка Чарли из Бразилии, где в лесах живет много-много диких обезьян.

―Всемирно известная миллионерша. Жениться на ней мечта моего детства.

―Донна Роза! Донна Роза, я старый солдат, и не знаю слов любви. Но когда я впервые увидел вас, донна Роза, я почувствовал себя утомлённым путником, который на склоне жизненного пути узрел на озарённом солнцем поле нежную, донна Роза, нежную фиалку.

―Нет, нет, нет, я ему не верю! Он любит не меня, а мои миллионы.

―Мы пропали — она знает моего бразильского мужа!

―Узнай, не хочет ли кто сахару или сливок?
― А кто не хочет сахару или сливок?

―Ох, дон Педро… Ох! Это был такой мужчина! Это что-то.

―Она любит выпить. Этим надо воспользоваться.

―Мало ли в Бразилии Педров? И не сосчитаешь!

―Давайте закурим. По-нашему, по-бразильски!

―Превосходная страна! Это… Превосходная страна. М-да. Там в лесу столько диких обезьян! Они… … Они как прыгнут!

Обыкновенное чудо.

―О принцессе вы не подумали?
―Ничего, влюбляться полезно.

―Бедная влюбленная девушка поцелует юношу и он превратится в дикого зверя?
―Дело житейское.
―Да, но потом он убежит в лес!
―Бывает, убегают.

―Добрый день. Я король, дорогие мои.

Тиран-деспот, коварен, капризен, злопамятен.

―Ну паразиты, вот, одно слово, извините за тонкость такую грубость выражения, резкость, сейчас сказать, паразиты, вот и все.

―Не угодно ли Вам умыться с дороги, сударыня?
―Но у нас же нет мыла!
―Я дам вам все, что потребуется. И сколько угодно горячей воды.
―Горячей воды?! Она святая!

―Мне ухаживать некогда. Вы привлекательны. Я чертовски привлекателен.
―Чего зря время терять?
―В полночь. Жду.

―А кто у нас муж?
―Волшебник.
―Предупреждать надо.

―Сегодня я буду кутить. Весело, добродушно, со всякими безобидными выходками.
―Приготовьте посуду, тарелки, я буду все это бить.
―Уберите хлеб из овина. Я подожгу овин.

―3 дня я гналась за вами. Да! Чтобы сказать, как вы мне безразличны!

―Сейчас опять начнет казнить. Кхе-кхе. Господи, я так простужен! Нет работы вредней придворной.
―Да.
―Эй, вы там! Плаху, Палача и рюмку водки! Водку мне, остальное ему! Живо!

―Потерял сознание, остались только чувства тонкие, едва определимые. То ли музыки и цветов хочется, то ли зарезать кого-нибудь.

―Как почетный Святой, почетный Великомученик, почетный Папа Римский нашего Королевства, приступаю к таинству обряда.

―Да, я взбунтовался! Я взбунтовался! И Вы вовсе не величайший из королей! А всего лишь выдающийся, да и только!
―Ой…

―Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец.
― Слава безумцам, которые живут себе, как будто бы они бессмертны.

Кин-Дза-Дза.

―Люсенька, родная, зараза, сдались тебе эти макароны.

―Маймуно виришвило!
―Они и грузинский знают.
―Что он сказал?
―Обезьяна, сын осла.

―Ребят, как же это вы без гравицаппы пепелац выкатываете из гаража? Это непорядок.

―Пацак пацака не обманывает. Это некрасиво, родной.

―Это твое заднее слово?
―Заднее не бывает.
―Тогда прощай, родной.

―Дядя Вова, цапу надо крутить, цапу!
―На, сам делай!
―Нельзя. Я чатланин.
―Уйди отсюда! Как советовать, так все чатлане, как работать, так…

―Уэф, ты когда-нибудь видел, чтоб такой маленький пацак был таким меркантильным кю!
―Никогда. Я говорил, скрипач не нужен.

Волшебное кольцо (мультфильм).

―Мужичок, Вы пошто животно мучите?

―Мужичок, Вы пошто опять животину тираните?
―А тебе какое дело?
―Вот хотим у Вас собачку вызволить.
―Пожалуйста. Ваша собака, наша рубаха. Оригинальная собачка. Жужа. Белой масти.

―Где рубаха, a?
―Вот, собачку выменял. Жужу. Белой масти.

―Жалко мне, Маха, пинжака с карманами. Ванька в нем такой красивый.

―Мужичок, что это Вы все с животными балуете, а?! Эвон…
―Вот змея запускаем. Купи мамочку позабавить. За пинжачок отдам. С карманами, конечно.

―Бедну маму так в обморок и бросат. Конечно, этот случАй всех злее.

―Мамка этой Скарапеи незалюбила: к обеду не зовет, по отчеству не величат. Вот история-то…

―Эх, мама, за что ужика обижаете?

―Ваня, глубокое Вам “мерси”, что меня допоил, докормил…
―И единственный пинжак с карманами за меня отдал.
― Открою я тебе мой секрет. Ваня, я – змеиного царя дочерь. За мое спасение дарю тебе кольцо золотое. Волшебное…

―Мама, ты богата бы стала – чего бы любила, а?
―Н-да… Мучки бы, рыбки бы, маслица… Ой, пирогов бы напёкла.

―Маман, намеки излишни – идите и сватайте за меня царску дочь. Во!
―О-о, Ваня! Я, конечно, теперичa благородна мадама в модном туалете…
―Однако, не высоко ли ты мостишьси?

―Ты что, сватья, одичала, что ле? Мы в женихах-то, как в сору роемси.
―Так вот, коли жених с головой, как ты говоришь, пущай от своего крыльца до нашего дворца предъявит мост анженерной системы.
―И чтоб из хрусталя!

―Маремьяна!
―Чего?
―Бросай квашню, корону сюды и пальто сюды. Я пойду пощупаю. Бывает еще оптический обман здрения.

―Ой, не полезу я на ету страсть! Да что я одичала, что ля? В реку еще сронют!
―Маремьяна, не страмись, не страмись перед державами! Лезь в дудку.

―Ванька-то каку гангрену за себя взял.
―Ох, чует мое сердце, покажет она себя.

―Это Ульянка – хуже керосину.

―Что… – Новая хозяйка… – Надо?
―Возьмите меня в этих хоромах, да и с мостом, и поставьте среди городу Парижу, где мой миленький живет.

―Ух, они с собачонкой ноги явили.
―Из Парижу выкатилися, да без отдыху до самого дому летели, летели…

―Что… – Старый хозяин… – Надо?
―Мой дом с крыльцом и мост кольцом из Парижу на прежне место поставить.
―A Ульянку вернуть родителям. Не жана она мне боле, не жана. Во!

―Ваня, я Ваша навеки!

―Нам Ваши дочки и даром не надь, и с деньгами не надь!

Убить дракона.

―Полюбила Дракона?
―Нет, это не любовь, это наша традиция.

―Единственный способ избавиться от Дракона это иметь своего собственного.

―Мы еще не обсудили условия поединка.
―Мы давно уже убиваем без всяких условий. Новое время новое веяние.

―Зачем тебе слово? Чего ты с ним будешь делать?

―Строгий, но справедливый.

―Да Вы любого спросите. Где любой? А, вот он. Не хотелось бы Вам Чтобы Ланселот уехал?
―А то как же! Да уж само собой, да!

―Это не народ? Это хуже народа. Это лучшие люди города.

―Не кричи на папу. У папы недуг.

―Я горжусь тобой. И не как родитель, а как близкий тебе человек, знаток. Мы не умели так. Я ведь тоже отца закладывал, но письменно.

―Стой здесь и жди. Когда начну не скажу. Настоящая война начинается вдруг.

―Сегодня каждый сам за себя решает, что он видит.

―А злые языки говорят, что господин Дракон потерял голову.

―Я давно говорил, попугаи у нас не приживутся.

―Граждане вольного города! Начинаем наш светлый праздник любви и согласия.

―Всех учили, но почему ты оказался первым учеником?

Гараж.

Но мы были соответственно подготовлены, и три дерева, которые пустили побеги, предварительно обработали мазутом.

―Ну что ж, четыре это лучше, чем пять. Но хуже, чем три.

―Попрошу факт продажи Родины зафиксировать в протоколе.

―Как ветеринар, я обещаю вам, прожорливый мой, заворот кишок.

―Не трогайте макака суматранского! Это же единственный экземпляр у нас в стране, вы что!

―Завидую. Как вы с мужем-то живете? Не жизнь, а именины сердца!
―Печать у неё. Верная моя.

―Жребий это не наш метод.

―Толик, не огорчай маму.
―Да вы что.
― А то врежем.

―Какая прелесть. Продаете, миленький мой, да?
―Неподкупная моя, вовремя предать это не предать, это предвидеть!

Кавказская пленница.

―Будь проклят день, когда я сел за баранку этого пылесоса!

Тост без вина это все равно, что брачная ночь без невесты.

―Вы меня не так поняли. Я совершенно не пью. Понимаете? Не имею физической возможности.
―Вот по этому поводу первый тост.

―Что, что такое, дорогой?
―Птичку жалко!

―Это студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, она просто красавица!

―Минуточку… Будьте добры помедленнее, я записываю.

―И затем, на развалинах часовни…
―Простите, часовню тоже я развалил?
―Нет, это было еще до вас, в четырнадцатом веке.

―Жить, как говорится, хорошо!
―А хорошо жить еще лучше!
―Точно!

―А ты не путай свою личную шерсть с государственной!

―Это же вам не лезгинка, а твист.

―Между прочим, в соседнем районе жених украл члена партии.

―А если… Кхх…
―Только без жертв.

―Бамбарбия! Кергуду.
―Что он сказал?
―Он говорит, что если Вы откажитесь они Вас зарежут. Шутка.

―Свадьбы не будет! Я ее украл, я ее и верну!

―Э, нет, торопиться не надо, торопиться не надо. Это наш гость. Важно вылечить. Важно вернуть обществу полноценного человека, да? Торопиться не надо.

―Идите, идите. Мы Вас вылечим. Алкоголики это наш профиль.

―Шляпу сними.
―Что?
―Шляпу сними.

―Короче, Склихасовский!

―Встать! Суд идет!
―Да здравствует наш суд самый гуманный суд в мире!

Служебный роман.

― Каждое утро в нашем заведении начинается одинаково. Это уже обычай. Традиция. Я бы сказал – ритуал…

― По грибам вы большой специалист, товарищ Новосельцев.
― По грибам да.

― Что же, выходит, что все меня считают таким уж чудовищем?
― Не надо преувеличивать. Не все… Не таким уж чудовищем…

―Мы называем ее “наша мымра”.

―Как же она могла оставить детей, Леонтьева? Она же мать!
―Ха-ха… Мать! Мать у них был Новосельцев.

―Ну всё, Новосельцев! Ваше дело труба.

―Мы в вас души не чаем… Мы вас любим… …в глубине души… Где-то очень глубоко…

―Ну вот что, начнем с обуви. Именно обувь делает женщину Женщиной.

―Ну и слава богу, я считаю. Куда лучше так… живенько, правда? А то как дом на голове…
―Ну если живенько, то лучше.

―Так, и пошла на меня свободной походкой, нога от бедра, свободная! Пошла! Людмила Прокофьевна, где вы набрались этой пошлости? Вы же виляете бедрами, как непристойная женщина.

―Людмила Прокофьевна! Разрешите нам спрятать эту лошадь за сцену в шкаф.
―З-з-зачем спрятать?..
―Зачем? А от юбиляра, чтобы он не обрадовался раньше времени.

―Представляете, Самохвалов передал мне письма Рыжовой, чтоб мы разобрались на месткоме…
―Гад какой!
―Да? А меня вообще сослали в бухгалтерию!
―Да на тебе пахать надо!

―Вы уходите… Вы уходите, потому что директор вашего учреждения Калугина…
―Ну, ну, смелее, смелее.
― …самодур?
―Самодура.

―Куда едем?
―Прямо.

Собачье сердце.

―О, профессор… Если бы вы знали, профессор, клянусь, какая у меня драма.

―А сову эту мы разъясним.

―Мы к вам, профессор, и вот по какому делу.
―Вы напрасно, господа, ходите без калош. Во-первых, вы простудитесь. А во-вторых, вы наследите мне на коврах. А все ковры у меня персидские.

―Мы новое домоуправление нашего дома. Я Швондер, она Вяземская. Товарищ Пеструхин и товарищ Жаровкин.
―Скажите, это вас вселили в квартиру Фёдора Павловича Саблина?
―Нас.
―Боже, пропал дом. Что будет с паровым отоплением?
―Вы издеваетесь, профессор?
―Да какое там из…

―Это какой-то позор…

―А водка должна быть в 40 градусов, а не в 30, это во-первых. А во-вторых, Бог знает, чего они туда плеснули. Вы можете сказать, что им придёт в голову?
― Всё что угодно.

―И, Боже вас сохрани, не читайте до обеда советских газет.
― Да ведь других нет.
― Вот никаких и не читайте.

―Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна в уборной начнётся разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах.

―Значит, Тимофеевна, вы желаете озвездить свою двойню?
―Да мне бы имена им дать.
―Ну что ж, я предлагаю такие имена: …Баррикада, Бебелина, Пестелина…
―Нет, нет, нет. Нет. Лучше назовём их просто: Клара и Роза. В честь Клары Цеткин и Розы Люксембург, товарищи.

―В очередь, сукины дети, в очередь!

―Профессор, на наших глазах происходит чудо.
―А вы знаете, что такое “абырвалг”? Это… ГЛАВРЫБА, коллега, только наоборот. Это ГЛАВРЫБА.

―ДокУмент, Филипп Филиппыч, мне надо.
―ДокУмент? Черт… А может… как нибудь…
―Это уж, извиняюсь. Сами знаете, человеку без документов строго воспрещается существовать.

―Вы что же, труженик?
―Да уж известно, не нэпман.

―А фамилию, позвольте узнать?
―Фамилию? Я согласен наследственную принять.
―А именно?
―Шариков.

―Я водочки выпью.
―А не будет Вам?

―Да, и что Вы можете со своей стороны предложить?
―Да что тут предлагать? А то пишут, пишут… Конгресс, немцы какие-то. Голова пухнет!Взять всё, да и поделить.

―Иван Арнольдович, покорнейше прошу, пива Шарикову не предлагать.

―Атавизм.
―Атавизм? А…
―Неприличными словами не выражаться!

Покровские ворота.

―Маргарита Павловна Хоботова, женщина весомых достоинств.

―Когда выходишь на эстраду, стремиться нужно к одному – всем рассказать немедля надо кто ты, зачем и почему.

―На улице идет дождь, а у нас идет концерт. Все идет, все течет, осень, друзья мои, прекрасная московская осень. Но барометр у всех советских людей показывает ясно.

―Хоботов, это мелко.
―Пусть.
―Короче, я прошу не опаздывать.
―Я не могу дать тебе гарантий.
―От тебя один дискомфорт!

―Да уж Савва, семью ты разбил. Крепкую советскую семью. В прах разметал домашний очаг. Одни руины.

―Разве Ваша жена за Вами не смотрит?
―Жена… Видите ли, она занятой человек, у нее напряженная духовная жизнь. Да, а кроме того, мы расстались.
―Она уехала?
―Нет, она не то, чтоб уехала, а просто ушла.

―Вы популярны.
―Нет, это витаминизация популярна, не я. Так много нервных больных, совсем некому колоть.

―Поверьте, Вы слишком замахнулись.
―Это мне свойственно.

―Нет… Он сомнителен. Он сомнителен. Я бы ему не доверял.

―Звякнуть ей, что ли, на старости лет?! А… пусть живет безмятежно.

―Заметьте, не я это предложил.

―Штихель штихелю рознь. Одно дело спицштихель. И совсем другое – больштихель.

―Гравировать имена победителей – работа, требующая самоотречения.

―Высокие, высокие отношения.
―Нормальные для духовных людей.

―Мне грустно, но Вы приняли допинг.

―Вы её… Вы её… Вожделели!
―Ну кто же позволит так клеветать, Аркадий Варламыч!

―Я не знаю, я вся такая внезапная, такая противоречивая вся…

―Я прилёг. Я не в силах.

―Вот это финал: перЕквалифИцировАться?
―Это очень яркий финал.

―Напишите комедию в стихах, как Грибоедов.
―Он плохо кончил.

―Могу Вам сообщить, что Ваша тетя довершила Ваше растление.

―Ах, как Вы добры и умны.
―Неискренно говорите. А жаль.

―Нет, ну все выглядели людьми. И только Вы проявили себя как безусловный враг человечества.

―Так вот, это сокровище Вам не сдалось. Это мой крест! И нести его мне.

―Нет у меня никакого приступа!
―Будет!

―Резать к чертовой матери! Не дожидаясь перитонитов. Единственно прогрессивный взгляд.
―Ты права, моя дорогая. С этим отростком пора кончать!

―Меня зондировали.
―И успешно?

―Ты объясни, зачем тебе нужно, чтоб я у вас жил. Тебе-то что за радость?
―Вот ведь… На всех языках говоришь, а по-русски не понимаешь. Живут не для радости, а для совести.

―Это правда, у больных большая взаимовыручка.

―И, все-таки, поверьте историку: осчастливить против желания нельзя.

―Догнать Савранского – это утопия!

17 мгновений весны.

— Мюллер бессмертен, как бессмертен в этом мире сыск.

— Нас всех губит отсутствие дерзости в перспективном видении проблем.

— Штирлиц никогда не торопил события. Выдержка, считал он, оборотная сторона стремительности. Все определяется пропорциями: искусство, разведка, любовь, политика.— Ясность — это одна из форм полного тумана.

— …У меня есть коньяк. Хотите выпить?
— Спасибо. У меня тоже есть коньяк.
— Зато, вероятно, у вас нет салями.
— У меня есть салями.
— Значит, мы с вами хлебаем из одной тарелки.

— Штирлиц (пауза), а вас я попрошу остаться. Еще на одну минуту. Где пастор Шлаг?
— Вот с этого и надо было начинать.
— Мне лучше знать, с чего начинать!

— Воистину: куришь американские сигареты — скажут, что продал родину.

— Вы ошиблись номером, дружище. Вы ошиблись номером.
— Да. Я ошибся.

— Вы слишком много знаете. Вас будут хоронить с почестями после автомобильной катастрофы.

— Если вас собьют (на войне всё может быть), вы обязаны сжечь это письмо еще до того, как успеете отстегнуть лямки парашюта.
— Я не смогу сжечь письмо до того, как отстегну лямки парашюта, оттого что меня будет тащить по земле. Но первое, что я сделаю, отстегнув лямки, так это сожгу письмо.

— Хорошо, согласимся на этот вариант.

— Маленькая ложь рождает большое недоверие.

— Контрразведчик должен знать всегда, как никто другой, что верить в наше время нельзя никому, порой даже самому себе. Мне — можно.

— Странное свойство моей физиономии: всем кажется, что меня только что где-то видели.

— У вас болят почки?
— Нет.
— Жаль. Очень жаль. Потому что этот отвар очень помогает при больных почках.

— Адъютант очень нужен. Он вроде красивой охотничьей собаки. И поговорить можно между делом, и, если хороший экстерьер, другие охотники завидуют.

— Я буду играть защиту Каро-Канн, только вы мне не мешайте, пожалуйста.

— Когда о нас, математиках, говорят как о сухарях — это ложь! В любви я — Эйнштейн!

Истинный ариец. Характер нордический, выдержанный. Беспощаден к врагам рейха. Отличный семьянин; связей, порочивших его, не имел. (из характеристики)

— Я достану Вам хороших рыбных консервов. Каких вы хотите?
— Я люблю в масле.
— Я понимаю. Какого производства: нашего или…
— Или! Пусть это не патриотично, но я предпочитаю продукты и питье, сделанные в Америке или во Франции.

— Я люблю молчунов. Если друг — молчун, так это друг, а если враг, так это враг. Я уважаю их.

— Он спал глубоко и спокойно, но ровно через 20 минут он проснётся. Это тоже одна из привычек, выработанная годами.

— Люди выдумали радио для того, чтобы его слушать.

— Cамые счастливые люди на земле те, которые могут вольно обращаться со временем, ничуть не опасаясь за последствия.

— Хайль Гитлер!
— Да ладно вам. У меня и так в ушах звенит.
— Я не понимаю.
— Бросьте! Всё вы прекрасно понимаете.

— Полная смена караула. Надо же, у Курта были веснушки, а я этого не замечал.

— Уберите этот камуфляж

— Бригадефюрер, мне нужно сказаться больным, (а я действительно болен), и взять отпуск на 10 дней, иначе я сдам.
— Что случилось?
— Не падайте в обморок, но мы все под колпаком у Мюллера.

— Они думают, если я не провалился за эти двадцать лет, значит, я всесилен. Хорошо бы мне стать заместителем Гиммлера. Или вообще пробиться в фюреры. Хайль Штирлиц. Я становлюсь брюзгой?
— Ничего, тебе идёт.

— Трудно стало работать. Развелось много идиотов, говорящих правильные слова

— Это не ерунда, это совсем даже не ерунда, дружище Биттнер.

— У вас голова не болит?
— От забот?
— От давления.

— Они все фантазёры, наши шефы. Им можно фантазировать, у них нет конкретной работы. А давать руководящие указания может даже дрессированная шимпанзе в цирке.

— Ну и память у тебя.
— А ты на свою жалуешься?
— Пью йод.
— А я пью водку.
— Ты генерал, тебе можно пить водку. А нам где деньги взять?
— Бери взятки.
— И попадёшь к твоим костоломам. Лучше я буду пить йод.
— А я с удовольствием променял бы свою водку на твой йод.
— Что, много работы?
— Пока да. А скоро её совсем не будет.

— Если бы это было летом, если бы у нас был доберман-пинчер, если бы у нас была перчатка той женщины, если бы доберман-пинчер сразу взял след…

— Что это вас на эпитеты потянуло? С усталости? Оставьте эпитеты нашим партийным бонзам. Мы, сыщики, должны мыслить существительными и глаголами: он встретился, она сказала, он передал.

— Я не верю в это, а, в общем, покажите. Мне как-то показывали, но я не верю этому.
— Правую ладонь положите вдоль черепа, а левую на затылок. Глаза нужно закрыть.
— Я закрою глаза, а вы меня шандарахнете чем-нибудь по голове, как Холтоффа.
— Если вы предложите мне изменить родине, я это сделаю.

— Штирлиц идёт по коридору.
— Что?
— Штирлиц идёт по коридору.
— По какому коридору?
— По нашему коридору.
— А куда он идёт?
— Не знаю. Голос за кадром: Штирлиц шёл к Мюллеру…

— Как там у Пушкина было? «Ай да Пушкин, ай да сукин сын»? Ай да Штирлиц.

— Всё настолько глупо и непрофессионально, что работать практически совершенно невозможно. Невозможно понять логику непрофессионала. А может, он хитрый профессионал?
— Хитрый профессионал не поехал бы в приют. Хитрый профессионал не поехал бы в приют, чёрт побери!!!

— Умирать страшно в одиночку. Скопом — пустяки, даже пошутить можно.

— Где я мог вас видеть?
— Когда вы вручали мне Железный крест, вы сказали, что у меня лицо профессора математики, а не шпиона.
— Ну, теперь у вас лицо шпиона, а не профессора.

— Все боятся получить взбучку от старика Мюллера! А я хоть раз в жизни кому-нибудь давал взбучку, а? Я старый добрый человек, про которого распускают слухи. Ваш красавец шеф злей меня в тысячу раз. Просто он научился в своих университетах улыбаться и говорить по-французски. А я до сих пор не знаю, как надо есть яблоко — резать его, или есть так, как принято у меня дома: целиком. С косточкой.

— …Золото Бормана, золото партии — оно не для вшивых агентов и перевербованных министерских шоферов… а для сотен тысяч интеллектуалов, которые по прошествии времени поймут, что нет в мире иного пути, кроме национал-социализма… Золото партии — это мост в будущее, это обращение к нашим детям, к тем, кому сейчас месяц, год, три. Тем, кому сейчас десять, мы не нужны, ни мы, ни наши идеи; они не простят нам голода и бомбежек. А вот те, кто сейчас еще ничего не смыслят, будут говорить о нас, как о легенде! А легенду надо подкармливать! Надо создавать сказочников, которые переложат наши слова на иной лад, доступный людям через двадцать лет. Как только где-нибудь вместо слова «здравствуйте» скажут «хайль!» в чей-то персональный адрес, знайте: там нас ждут, оттуда мы начнём своё великое возрождение.

— Помните: Мюллер, гестапо, — старый усталый человек, который хочет спокойно дожить свои годы на маленькой ферме с голубым бассейном. И ради этого я готов сейчас поиграть в активность.

— …И отдайте себе отчет в том, как я вас перевербовал: за пять минут и без всяких фокусов. Хе-хе-хе!

— Многие шавки Гитлера скоро побегут отсюда — и попадутся. А вот когда в Берлине будет греметь русская канонада и солдаты будут драться за каждый дом, вот тогда отсюда можно будет уйти, не хлопая дверью. Уйти и унести тайну золота.

— Что случилось за те двое суток, что меня не было? Перевернулся мир? На землю сошёл бог? Кальтербурннер женился на еврейке?

— Остановить большевиков, не пустить их в Европу. Лично я вижу свой долг только в этом, именно в этом.

— Хотите, сыграем в шахматы?
— Габи, как шахматный партнёр вы меня не интересуете.

— А вы мне погадайте.
— Что бы вы хотели узнать?
— Например, когда кончится война.
— Она уже кончилась.
— Да?
— В известном смысле — да. Если бы мы это поняли раньше, было бы лучше для нас всех.

— Вы что, совсем не пьёте?
— Боюсь, что вам известен мой любимый коньяк.
— Не считайте себя фигурой, равной Черчиллю. Только о нём я знаю, что он любит русский коньяк больше всех остальных.

— Не люблю, когда меня держат за болвана в старом польском преферансе. Я игрок, а не болван.

— Как думаешь рожать, малыш?
— Кажется, нового способа еще не изобрели.
— …Понимаешь, женщины кричат во время родов.
— Я думала, они поют песни.
— Они кричат на родном языке… Так что ты будешь кричать «Мамочка!» по-рязански.
— …Буду кричать по-немецки.
— Можешь добавлять немного русской брани, только обязательно с берлинским акцентом.

— Рейхсфюрер, сейчас весна сорок пятого, а не осень сорок первого.
— Благодарю за напоминание, Вальтер. Я, представьте, каждый день заглядываю в календарь. По утрам.

— Разведчик или сдается сразу, или не сдается вовсе, за исключением редких случаев, после применения особых методов головорезами Мюллера.

— Человек, который отсутствует, всегда неправ… Никто так быстро не теряет профессионализма, как политик, лишенный власти.

— Политика предполагает забвение ваших терминов: Христос, антихрист, добро, зло. Политика предполагает точное соблюдение баланса силы.

— Поклянись!
— Чтоб я сдох! Иди, начерти пару формул.

— Среди рабов нельзя быть свободным. Так не лучше ли быть самым свободным среди рабов?

— Они перекрывают дороги на восток и на юг. Логично, если рассчитывать на дилетантов, которые не знают Германии, а я знаю Германию. Хвастун. Почему хвастун? Если бы я не знал Германии, я бы повез Эрвина здесь, а я повез его через Ней-Кельн. Молодец, Штирлиц.

— Смерть от жизни отличается двумя факторами: объемом и движением. Живой обитает в закрытом помещении значительно большем, чем гроб, и имееет возможность это помещение, называемое домом, семейным очагом, клиникой для душевнобольных, бардаком, парламентом, время от времени покидать или, наоборот, посещать. Вся разница.

— Отказ от своего мнения всегда дурно пахнет.

— Ну, заходи. (Штирлиц — приблудившейся собаке)

— Для того, чтобы побеждать врага, нужно знать его идеологию, не так ли? А учиться этому во время боя — обрекать себя на поражение.

— Я всегда держал исполнительных и глупых секретарей.

— Очень легко советовать другим — будь честным. А поодиночке каждый старается свою нечестность вывернуть честностью.

Из всех людей на планете я больше всех люблю стариков и детей.

Москва слезам не верит.

―О, какие люди! И без охраны.

―Да-да, все в Москву лезут, будто она резиновая.

―Нет, полюбить — так королеву! Проиграть — так миллион!

―А вы что, тоже артист, да?
―Да, начинающий.
―Поздновато начинаете.

―Всё, засосало мещанское болото!

―Не учи меня жить, лучше помоги материально!

―Ну это понятно, только у меня станок сломался, который деньги печатает.

―С бумагой в стране напряженка.

―Это комок нервов.

―А вы что, вместе с мамой работаете?
―Работаем мы в разных местах, но жить, я надеюсь, будем вместе.

―Так, вечер перестает быть томным.

―Да нет, как видишь — жив, здоров и даже довольно упитан.

―Георгий Иваныч, он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора, здесь проживает?

―Предлагаю дружить домами!

Мимино.

―Умер. Кончилось кино.

―Гиви Иванович! Совсем тебя этот ГАИ не уважает, слушай. И машину отнял, и права.

―А Мимино это фамилия или имя?
―Мимино по-грузински сокол.

―Валико, если большой самолет и твой вертолет цепью связать, кто победит?
―Цепь.

―Хозяин, а может быть этот колор, а?

―Садитесь, пожалуйста.
―Спасибо, я пешком постою.

―Алло, Ларису Ивановну хочу.

―Я сейчас там так хохотался.

―Вы почему кефир не кушаете? Что, не любите?

―Вы знаете что? Я Вам один умный вещь скажу, но только Вы не обижайтесь.

―Такие как Вы, позорят республику! Хачикян это я.

―Доброе утро!
―Что, опять выселяют?
―Нет, в этом гостинице я директор.

―Валик-джан, у нас в Дилижане в кухне открываешь просто кран вода течет второе место занимает в мире.
―А первое в Ереване, да?
―Нет, в Сан-Франциско.
―А “Боржом”? Сначала подумай, потом говори.

―Скажите, подсудимый испытывал личную неприязнь к потерпевшему?
― Да, испитывал. Он мне сказал, такую личную неприязнь я испитываю к потерпевшему,
― что кушать не могу.

―Мы еще увидимся. Я так думаю.

Золотой теленок.

―Нет… Это не Рио де Жанейро. Это гораздо хуже!

―Так ведь тут все дело в том, какой отец. Я сын лейтенанта Шмидта!..
―Так-так-так-так…
―Помните Очаков?
―Ах вон как? Очень хорошо, что вы зашли, товарищ Шмидт! Не узнал…

―Скажите пожалуйста, а сами вы помните восстание на броненосце “Очаков”?
―Смутно. Смутно… В то героическое время был еще крайне мал. Я был дитя.

―Кстати, о детстве. В детстве таких как вы, я убивал на месте. Из рогатки.
―Почему?
―Таковы суровые законы жизни. Или, говоря короче, жизнь диктует нам свои суровые законы.

―Вы зачем полезли в кабинет? Вы видели, что Председатель не один?
―Я думал…
―Вы думали. Вы мыслитель?

―О профессии не спрашиваю, но догадываюсь. Вероятно, что-нибудь интеллектуальное.

―Судимостей много за этот год?
―Две.
―О, это не хорошо. Это пошлое занятие – судиться, я имею в виду кражи.

―Красть – грешно. Надеюсь, мама вас познакомила в детстве с этой доктриной? К тому же, это бесцельная трата сил и энергии.

―Нас было шестьдесят девять детей лейтенанта Шмидта. Мы всю страну поделили на участки. По честному! Ему досталась Мордовская ССР, по справедливости, Бендер! А он, он давно уже ползает по моему участку! Только я его до сих пор никак не могу поймать!

Пиво отпускается только членам профсоюза…

―Вы, я вижу, бескорыстно любите деньги…

―Автомобиль — это не роскошь, а средство передвижения.

―И вообще — бензин ваш, а идеи наши!

―Железный конь идет на смену крестьянской лошадке!

―Ударим автопробегом по бездорожью, разгильдяйству и бюрократизму!

―Я пришел к вам, как юридическое лицо к юридическому лицу.

―Не делайте из еды культа!

―Рио де Жанейро — это моя мечта и не смейте касаться ее своими грязными лапами!

―Работники из вас, как из собачьего хвоста сито.

―Вы не заметили, у меня есть седые волосы?
―Нет.
―Будут. Нам предстоят великие дела.

―Я идейный борец! …за денежные знаки.

―Обратитесь во всемирную лигу сексуальных реформ.

―Паниковский, зачем вам деньги: вы уже старый, вы скоро умрете?!

―Вы еще не знаете Паниковского! Паниковский вас всех продаст и купит, и снова продаст, но уже дороже!

―Только я умоляю вас: не ешьте на ночь сырых помидоров, чтобы не причинить вреда желудку!

―Интересный вы человек, Александр Иваныч. Все у вас в порядке. Удивительно. С таким счастьем и на свободе.

Берегись автомобиля.

―Здесь было так темно, тихо и пустынно, что невольно хотелось совершить преступление.

―Если тут применять учение Станиславского о сверхзадаче, возникает любопытная мысль: преступник идет по пути наибольшего сопротивления. А почему?
―Вот, раскрыв его сверхзадачу, мы поймаем преступника.
―Это грандиозно!

―А, собственно, я и сам не знаю, зачем страхую свое имущество.
―А пожары! Обидно будет, если такое имущество и сгорит безвозмездно.

―…и естественно, что актер, не получающий зарплаты, будет играть с большим вдохновением.

―Ведь насколько Ермолова играла бы лучше вечером, если бы она днем, понимаете,.. работала у шлифовального станка.

―Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на ВильЯма, понимаете, нашего Шекспира?
―И замахнемся!

―В чем дело, гражданин?
―Смотрю.
―Что, в зоопарке, что ли? Вон телевизор, смотрите.

―Кто свидетель?
―Я. А что случилось?

―Каждый игрок должен знать свою роль назубок, и не надо бестолково гонять по сцене. Играть надо головой!

―И не надо грубить, а то я вас выведу с поля… э… с репетиции!

―Вы что курите?
― Сигареты “Друг”.
―Да-да… сигареты “Друг”… собака на этикетке… тридцать копеек…
―Вообще-то я курю “Беломор”, но “Беломора” не было.

―У кого нога?
―Эта нога у того у кого надо нога!

―И правильно отбирают, давно пора! С жульем, допустим, надо бороться.

―Семен Васильевич, это его дело!
―Нет, наше!

―Не трожь собачку!

―Тебя посодют, а ты не воруй!

―Положь птичку!
―Жениться нужно на сироте!

―Этот тип замахнулся на самое святое, что у нас есть! На Конституцию!

―Товарищи, деньги пока еще никто не отменял. От каждого по способностям, каждому по труду в его наличных деньгах.

―Свободу Юрию Деточкину!

Белое солнце пустыни.

―Восток – дело тонкое.

―Список, товарищ Сухов.
―Зарина, Джамиля, Гюзель, Саида, Хафиза, Зухра, Лейла, Зульфия, Гюльчатай. Гюльчатай!

―Отметить надобно – народ подобрался покладистый, можно сказать, душевный, с огоньком…

―Вопросы есть? Вопросов нет. За мной!

―Тебя как, сразу прикончить или желаешь помучиться?
―Лучше, конечно, помучиться.

―Здорово, отцы!.. Прощенья просим! Где взяли?
―Давно здесь сидим.

―Гюльчатай, открой личико, а?

―Господин назначил меня любимой женой!

―Я не пью.
―Правильно. Я вот тоже сейчас это допью… и брошу. Пей!

―Опять ты мне эту икру поставила! Не могу я ее каждый день, проклятую, есть. Хоть бы хлеба достала.

―Да гранаты у него не той системы.

―Ты ведь меня знаешь, Абдулла, я мзду не беру. Мне за державу обидно.

Таможня дает добро!

Бриллиантовая рука.

―Фиш-стрит, рыбна улица, аптека “Чиканук”…
―Лелик, я все прекрасно помню!
―Все должно быть достоверно: упал, выругался…
―”Черт возьми!” Ух, прости – “Черт побери!”
―Смотри, не перепутай! Травма, все достоверно… Как говорит наш дорогой шеф, в нашем деле главное – этот самый реализм! Ха-ха-ха-ха-ха. Ну – пора, турыст!

―…А Вы какие-нибудь сувениры с собой берете?
―Нет-нет-нет-нет-нет!
―А я взял.
―Водку?

―А вот я люблю песню про зайцев.
―Про кого?
―Про зайцев.
―Сеня, про зайцев – это не актуально!

―Цигель-цигель, ай-лю-лю…

―Леди, синьора, фрау, мисс, к сожаленью ничего не выйдет! Руссо туристо – облико морале… Ферштейн?..

―Дальше следует непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений.

―Поскользнулся, упал, закрытый перелом, потерял сознание, очнулся – гипс.

―Береги руку, Сеня, береги!

―Что делать – такова се ля ви, как говорят у них…

―Как говорит наш любимый шеф, если человек идиот – то это надолго.

―Только без рук!

―Наверно, мне бы надо…
―Не надо! Он согласился?
―Согласился! Теперь вот такое предложение. А что если…
―Не стоит!
―Ясно. Тогда может быть нужна…
―Не нужно!
―Понятно… Разрешите хотя бы…
―Вот это попробуйте!

―Как же можно с человека срезать гипс незаметно?
―Можно. Я, правда, не знаю, как они будут действовать. Но человека можно напоить, усыпить, оглушить. Ну, в общем, с бесчувственного тела. Наконец – с трупа.
―С чьего трупа?

―Да нет, я не трус. Но я боюсь.Боюсь, смогу ли я, способен ли?

―Не умеешь ты врать, Сеня! У тебя там не закрытый перелом. А что, что у тебя там?
―Золото, бриллианты!
―Брось эти шуточки! У тебя там не закрытый, а открытый перелом!

―За это убивать надо!
―Лёлик, только без рук, я все исправлю!
―Чтоб ты сдох! Чтоб я видел тебя в гробу в белых тапках! Чтоб ты жил на одну зарплату!

―А где ж ему гулять?
―Вам предоставлена отдельная квартира, там и гуляйте!

―Не знаю, как там в Лондоне, я не была. Может, там собака – друг человека! А у нас управдом – друг человека!

―Ты что – глухонемой, что ли?
―Да.
―Понятно.

―Только не суетись: дитям – мороженое, его бабе – цветы. Смотри, не перепутай, Кутузов! Идиот, дитям-мороженое!

―У папы там совсем не то, что он всем говорит.
―А что?
―Ведь у него там не закрытый, а открытый перелом!

―Легким движением руки брюки превращаются… брюки превращаются… превращаются брюки… в элегантные шорты! простите, маленькая техническая неувязка…

―Лёлик, но это же не эстетично.
―Зато дешево, надежно и практично!

―Не беспокойся, Козладоев!
―Козодоев!
―Козладоев! Буду бить аккуратно, но сильно!

―Ребят, на его месте должен был быть я!
―Напьешься – будешь!

―Наши люди в булочную на такси не ездят!

―Как говорит наш дорогой шеф, за чужой счет пьют даже трезвенники и язвенники!

―Распространите среди жильцов нашего ЖЭКа!
―А если…
―А если не будут брать – отключим газ.

―Я тебя тоже не сразу узнал…
―Да?
―Угу! Ты зачем усы сбрил?
―Что?
―Я говорю – зачем усы сбрил, дурик?
―У кого?
―Вы не знаете, зачем Володька усы сбрил?
―Усы? Сеня, по-быстрому объясни товарищу, почему Володька сбрил усы?

―Ну, будете у нас на Колыме – милости просим! Нет, уж лучше вы к нам.

―А дичь?
―Дичь не улетит, она жареная.

―После возвращения оттуда ваш муж стал другим! Тлетворное влияние Запада… Эти игрушки идиотские! А эта странная фраза: “Собака – друг человека”. Странная, если не сказать больше…

―А это? Элементы сладкой жизни. И вы знаете, я не удивлюсь, если завтра выяснится, что Ваш муж тайно посещает любовницу!

Шампанское по утрам пьют только аристократы или дегенераты!

― Я должен принять ванну, выпить чашечку кофе!

―Как ты могла подумать такое? Ты – жена моя, мать моих детей! О боже! О горе мне!
―А что, что я должна была подумать?
―Все что угодно, но только не это!

―Молчи, несчастная! Молчи!

―Это государственная тайна. Пистолет и деньги я получил для выполнения ответственного спецзадания.
―Какого?
―Этого я тебе не могу сказать! Пока. Придет время, ты все узнаешь. Может, меня даже наградят… посмертно…

―У вас нет такого же, но с перламутровыми пуговицами?
―К сожалению, нет.
―Нет, да? Будем искать…

―Лелик, а если он сейчас уйдет?
―Геша, ты бы ушел от такой женщины?
―Я – нет, но он – верный муж!

―Как говорит наш дорогой шеф, нет такого мужа, который хоть на час бы не мечтал стать холостяком!

Не виноватая я! Он сам пришел!

―И что, все десять лет он пил, дебоширил, и, так сказать, морально разлагался?
―Ну нет, вы знаете, все это время он искусно маскировался под порядочного человека! Я ему не верю!
―Но если хорошо знаешь человека, ему нужно верить всегда.
―О нет, я считаю, что человеку нужно верить только в самом крайнем случае!

―Шеф, все пропало, все пропало!!! Гипс снимают, клиент уезжает!

―Начинаю действовать без шума и пыли, по вновь утвержденному плану.

―Как говорит наш дорогой шеф, Михал Иваныч: куй железо, не отходя от кассы!

―У вас… ус отклеился…
―С-с-спасибо…
―Руки верх!

―Время – деньги! Как говорится, когда видишь деньги – не теряй времени. Куй железо, не отходя от кассы!

―Как говорил один мой знакомый, покойник: “Я слишком много знал”…

―Спокойно, Козладоев! Сядем все!

Джентельмены удачи.

―Уложи верблюдА!

―Прошу вас, возьмите в руки космические ложки. Подкрепитесь основательно. Ракета до обеда на землю не вернется.

―Да! Это тебе не мелочь по карманам тырить.
― Автомашину куплю с магнитофоном, пошью костюм с отливом, и в Ялту!

―Все! Кина не будет. Электричество кончилось.

―Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк. Гры-Ы-Ы-Ы!

―Нехороший человек?
― Редиска.

―Моргалы выколю! Помогите! Хулиганы зрения лишают!

―Ты куда шлем дел, лишенец?

―Прямо так пойдем.
―Так?
―Засекут!
―Прямо так. Пусть думают, что мы спортсмены. За мной!

―Вы Из какого общества, ребята?
―”Трудовые резервы”.
―А что, “Динамо” бежит?
―Все бегут.

―Шах!
―Ходи лошадью, лошадью ходи, дурак!
―Отстань! Мат!

―Ну ты даешь! Кто же его посадит? Он же памятник!

―Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста.

―Эй, гражданина! Ты туда не ходи, ты сюда ходи, а то снег башка попадет совсем мертвый будешь!

―Девушка, а девушка, а как Вас зовут?
―Таня.
―А меня Федя.
―Ну и дура.

―А зачем нам английский?
―Посольство будем грабить!

―А над чем вы сейчас работаете?
― Да так… ищем.
― Боже, как это интересно. Отнимать у земли давно ушедшие забытые тайны!

―Нырнуть надо.
―А почему я? Как что так сразу Косой, Косой.

―Чем больше сдадим тем лучше.

Формула любви.

―Голова всё может.
―В особенности, если это голова великого магистра.

―Стыдитесь. Вот Маргадон – дикий человек. И то выучил. Маргадон!
―Учиться всегда сгодится, трудиться должна девица, не плюй в колодец – пригодится.

―Я вам про что толкую? Про смысл бытия! Для чего живет человек на земле? Скажите!
―Как же так сразу? И потом – где живет?… Ежели у нас, в Смоленской губернии, это одно… А ежели в Тамбовской – другое…

―Знаю, о ком ты грезишь! Срам! Перед людьми стыдно…
―Это вы о ком?
―О ком! О бабе каменной, вот о ком! Вся дворня уже смеётся!

―Вона, опять у нашего барина ипохондрия сделалась!
―Пора. Ипохондрия всегда на закате делается.
―Отчего же на закате, Степан Степанович?
―От глупых сомнений, Фимка. Вот глядит человек на солнышко и думает: взойдёт оно завтра аль не взойдёт?

―”Любовь”, Фимка, у них слово “амор”! И глазами так…
―Амор…

―Простыл наш батюшка, простыл касатик! Перекупалси.
―Заголосила! Да не простыл наш батюшка, а с глузду двинулся!

―Никакое это не произведение, а Содом с Гоморрой!
―Разве их две? Вроде одна…
―Чего одна?
―Одна Гоморра.

―Это Жазель. Француженка. Я признал её. По ноге.
―Не, это не Жазель! Жазель была брюнетка, а эта вся белая.

―На что жалуемся?
―На голову жалуется.
―Это хорошо. Лёгкие дышат, сердце стучит.
―А голова?
―А голова предмет тёмный и исследованию не подлежит.

―Откушать просим, доктор, чем бог послал.
―Откушать можно. Коли доктор сыт, так и больному легче.

―Ипохондрия есть жестокое любострастие, которое содержит дух в непрерывном печальном положении. Тут медицина знает разные средства, лучшее из которых и самое безвредное – беседа.
―Слово лечит, разговор мысли отгоняет.

―Жуткий город. Девок нет, в карты никто не играет. В трактире украл серебряную ложку, никто и не заметил. Посчитали, что ее и не было!

―Варварская игра, дикое место, меня тянет на родину.
―А где ваша родина?
―Не знаю. Я родился на корабле, но куда он плыл и откуда, никто не помнит.

Эта песня о бедном рыбаке, который поплыл из Неаполя в бурное море. А его бедная девушка ждала на берегу, ждала-ждала, пока не дождалась. Она сбросила с себя последнюю одежду и… тоже бросилась в бурное море. И сея пучина поглотила ея в один момент. В общем, все умерли.

―Силь ву пле, дорогие гости, силь ву пле… Же ву при, авек плезир… Господи прости, от страха все слова повыскакивали… Алексис, они что, по-нашему совсем не понимают?

―Хороший человек…
―Солонку спёр.
―И не побрезговал…

―Дядь Степан, ихний кучер на меня в лорнет посмотрел, чего это он, а?
―Чего-чего… Зрение слабое.
―Бедненький.

―Степан! Степан, у гостя карета сломалась.
―Вижу, барин. Ось полетела.
―И спицы менять надо…
―За сколько сделаешь?
―За день сделаю.
―А за два?
―Ну… Сделаем и за два.
―А за пять дней?
―Ежели постараться… можно и за пять.
―А за десять?
―Ну, барин, ты задачи ставишь… За десять ден одному не справиться. Тут помощник нужен. Гомо сапиенс…

―Ален ноби, ностра алис! Что означает – если один человек построил, другой завсегда разобрать может!

―От пальца не прикуривают, врать не буду. А искры из глаз летят…

―Ну, я вам доложу, был фейерверк… Все сено сжег. Да какое сено! Чистый клевер…
―Да ладно врать-то! Чистый клевер… У вас всё осокой заросло, да лопухами.
―Что вы такое говорите, Феодосья Ивановна, у меня воз сена стоит десять рублей.
―Стоит-то оно стоит, да никто ж его не покупает! У вас же совсем никудышное сено! Разве что горит хорошо.

―Видите эту вилку?
―Ну?
―Хотите, я ее съем?
―Сделайте такое одолжение.
―Да! Это от души… Замечательно. Достойно восхищения. Ложки у меня пациенты много раз глотали, не скрою, но вот чтоб так, обедом… На десерт… и острый предмет… замечательно! За это вам наша искренняя сердечная благодарность. Ежели, конечно, кроме железных предметов ещё и фарфор можете употребить… Тогда просто нет слов!

―Теряю былую лёгкость! После ужина – грибочки, после грибочков – блинчики…

―Жуткое селение. Двери не запирают. Вчера спросил у ключницы 3 рубля, дала, мерзавка! И не спросила, когда отдам!

―Откушать изволите?
―Как называется?
―Оладушки.

―Селянка, у тебя бабушка есть?
―Нет.
―Сиротка, значит.

―Подь сюды. Хочешь большой, но чистой любви?
―Да кто ж её не хочет?
―Тогда приходи, как стемнеет, на сеновал.

―Она не одна придет, она с кузнецом придет.
―С каким кузнецом?
―С дядей моим, Степан Степанычем. Он мне заместо отца, кузнец наш.
―А зачем нам кузнец? Не, нам кузнец не нужен. Что я, лошадь, чтоль? Зачем нам кузнец?

―Если когда-нибудь, в палате лордов мне зададут вопрос: зачем, принц, вы столько времени торчали под Смоленском? Я не буду знать, что ответить..

―А как он с Вами разговаривает? Вы, человек, достигший вершин лондонского дна…

―Человек хочет быть обманутым, запомни это. Все обманывают всех, но делают это слишком примитивно. Я один превратил обман в высокое искусство, поэтому стал знаменит.

―Значит, я ставлю ультиматум…
―Да. А я захожу сзади.

―И если мы завтра не уедем – я сбегу.
―И не побоитесь?
―Для бегства у меня хватит мужества.

―”Лабор ист ест ипсе волюмпас”. Что означает: Труд – уже сам по себе есть наслаждение!

―Я все понял, Жакоб. Все пришельцы в Россию будут гибнуть под Смоленском.

―Дядя Степан, помог бы ты им, а? Ну грех смеяться над убогими, ну посмотри на них. Подневольные ж люди. Одной рыбой питаются.

―Маргадон. Один надо было зарядить.
―А вы, оказывается, бесчестный человек, Маргадон.
―Конечно. Если бы я был честный человек, сколько бы народу в Европе полегло. Ужас!

―Стрелялся, стало быть, у нас некий помещик Кузякин. Приставил пистолет ко лбу, стрельнул раз – осечка! Стрельнул другой – осечка! Э, думает, видно не судьба! И точно! Продал пистолет, а он у него дорогой был, с каменьями. Продал пистолет, да на радостях напился… а уж потом спьяну упал в сугроб да замерз…
―Это он к тому говорит, что каждому свой срок установлен и торопить его не надо.

―Тем более что организм ваш, батенька, совсем расстроен неправильным образом жизни. Печень вялая, сердечко шалит… Как вы с ним две тыщи лет протянули, не пойму!Кончать надо с хиромантией, дружок!

―У вас в Италии мята есть?
―Ну откуда в Италии мята? Видел я их Италию на карте, сапог сапогом, и все!

― Ему плохо?
―Нет, ему хорошо.
―Хорошо?
―Живым всё хорошо.

―Мы, граф, соседям сказали, что материализация состоялась. Чтобы ваш авторитет не уронить. Вот, мол, было изваяние, а теперь стала Марья Ивановна. Многие верят.